Архив

Публикации с меткой ‘Интервью’

ПРОЦЕДУРЫ банкротства – это лекарство от болезни, которую нужно лечить

10 декабря 2009 1 комментарий
Журнал «АРБИТРАЖНАЯ практика» №11 ноябрь, 2009
Беседовал Александр Жбанков, фото: Николай Покровский
 

«ПРОЦЕДУРЫ банкротства – это лекарство от болезни, которую нужно лечить» Об эффективности изменений, внесенных в законодательство о банкротстве, о последствиях их применения журналу «Арбитражная практика» рассказывает Эдуард Константинович РЕБГУН, генеральный директор Юридической фирмы «Комюр» и инновационной компании «Бизнес-лоция».

Rebgun.1.12.09

Б И О Г Р А Ф И Я

Эдуард Константинович Ребгун — известный арбитражный управляющий, доктор экономических наук, председатель Палаты антикризисных управляющих, член «Саморегулируемой организации арбитражных управля­ющих при Торгово-промышленной палате РФ», глава компаний «Комюр» (создана в 1989 году) и «Бизнес-лоция».

Юридическая фирма «Комюр», работала по заданиям Банка Москвы, Райффайзен Центральбанк Австрия, ОАО «Газпром», ОАО НК «Роснефть», Госстроя России.

В практике ИННОВАЦИОННОЙ КОМПАНИИ  «БИЗНЕС-ЛОЦИЯ»:

проведение процедур банкротства ОАО «Мосбизнесбанк», АКБ «СБС-Агро»;

проведение оздоровительных или ликвидационных процедур объектов промышленного бизнеса ОАО «Нефтяная компания «ЮКОС»», ЗАО «Связной» и др.

 

— Эдуард Константинович, повлиял ли фи­нансовый кризис на то, как проходят банкрот­ства в современной России? Есть ли изменения по сравнению с тем, что было, скажем, два года назад? 

— К сожалению, сегодня основная процедура банкротства — это конкурсное производство. Потому что на разорившихся предприятиях нечего восстанавливать.

На одном из расширенных заседаний Правительства Москвы было отмечено, что в городе за последние полтора — два десятилетия не было проведено модернизации на феде­ральных и муниципальных предприятиях промышленного бизнеса. В связи с этим понимающие ситуацию участники рынка чувствовали себя некомфортно еще задолго до кризиса.

Большое количество кредитов стало одной из причин кризиса. У банков брали деньги, и пришло время отдавать, но как? Заемщики предлагают отдать в счет долга «разрушенные» предприятия. Что с ними делать? Продать? Но кто купит в таком состоянии? Можно попро­бовать восстановить платежеспособность, но это очень серьезная работа. Нужно ли это? Сколько лет это займет?

—       Неужели банкротство компании-должника сейчас осталось единственной возможностью вернуть свои средства?

—       Однажды я участвовал в конференции с названием «Реструктуризация либо банкротство». Такое название вызвало большое удивление. Какая реструктуризация?

Реструктуризация подразумевает изменение долгового обязательства: можно перенести срок возврата долга, уменьшить сумму процентов.

Однако, прежде чем изменять долговое обя­зательство, надо разобраться, способен ли заемщик вернуть долг и что именно произо­шло с предприятием. Нас обокрали? Или должник временно попал в сложную ситуацию? Каковы пути решения проблемы? Каковы перспективы?

Но посмотрите, что я сейчас описал. Я описал одну из процедур банкротства — наблюдение.

Именно эта точка должна быть началом пере­говоров. Если есть понимание, что долг возвра­тят, то вы подписываете мировое соглашение (это самостоятельная процедура банкротства).

При этом важно знать, что это мировое согла­шение обязательно для всех кредиторов. Чтобы не получилось, что у вас реструктуризация, а другой «агрессивный» кредитор требует воз­врата — и немедленно.

Может быть, лучше принять план восстанов­ления платежеспособности и план выплат, т. е. исключить возможные нарушения догово­ренностей? А это уже другая процедура бан­кротства — внешнее управление. Не стоит доверять, надо контролировать, причем не со слов должника, а самостоятельно. Вам в этом помогает арбитражный управляющий, назна­ченный судом и имеющий полномочия.

Если не получается вернуть долг, уходим в последнюю процедуру банкротства — прину­дительную ликвидацию. Все продаем и получа­ем пропорционально задолженность.

Таким образом, именно при использовании процедур банкротства возможна реальная реструктуризация долга. Снимаются аресты с активов и счетов, объявляется мораторий на все долги, кроме текущих; все кредиторы выполняют требования закона, включая дого­воренности, принятые в мировом соглашении. Это лучший инструмент реструктуризации для российского бизнеса.

 

В чем состоит задача юриста в процессе банкротства? И чем именно занимаются такие фирмы, как ваша?

— К сожалению, сегодня юристы берутся абсолютно за все, полагаясь исключительно на свои силы. Но надо привлекать специали­стов, проводить финансовый анализ, анализ производства, рынка. Нужны специалисты, умеющие контролировать поведение как должника, так и кредитора. Нужно прини­мать решение: убирать собственника или помогать ему.

Проводя сложный консалтинг, мы помогаем принимать правильные управленческие реше­ния. Ведь банкротство появляется там, где есть рынок. Рыночная экономика — среда, в кото­рой выявляются не выдерживающие конкурен­цию предприятия. Таким образом, мы выполня­ем санитарную функцию банкротства.

— То есть вы призываете кредиторов активнее возбуждать дела о банкротстве? Не повлечет ли это еще большие проблемы в нынешней ситуации?

—  «Санитарная» функция — лишь одна из нескольких. Во многих странах мира на пер­вое место ставят другую функцию законодательства о банкротстве — обеспечивающую гарантию возврата долга.

Вообще, в разных странах приоритет отдает­ся разным целям. Бывают прокредиторские законы, а бывают, как в США, законы, которые дают больше преференций должнику.

В нашей ситуации важно сбалансировать эти цели.

Если Закон о банкротстве дает возможность реструктуризации долга, которая не приведет к ликвидации фирмы-должника, эту возмож­ность следует использовать. И никаких префе­ренций для кредиторов быть не должно. Все должно возмещаться по суду пропорцио­нально задолженности.

Состояние банкротства — это болезнь, кото­рую нужно лечить, хотя она и не всегда излечи­ма. Установленные в законе процедуры — это довольно эффективное лекарство. Сегодня в сложную ситуацию попали (и еще попадут) многие успешные предприятия, поскольку негативно скажется упадок спроса. Многие предприятия не могут нормально работать при упадке бизнеса смежников, от которых они зависят.

Не надо воспринимать мои слова как «немед­ленно всех обанкротить и ликвидировать». Речь идет только о процедуре, предусмотренной законодательством РФ, которая является наи­более удобной и выгодной как для кредиторов, так и для должников. Не надо путаться слова «банкротство».

— Насколько эффективно российские суды справляются с делами о банкротстве?

Закон о банкротстве претерпел значитель­ные изменения. Правоприменителю   очень тяжело в них разобраться. Обычно суды оттал­киваются от практики, от информационных писем, от обобщений практики ВАС РФ. Сейчас этой практики нет, но решения необходимо принимать. И если суду известна квалификация юристов в конкретном процессе, давайте принимать решения вместе.  Это абсолютно правильно.

В США судья очень внимательно опрашивает стороны, при принятии решения суд обсуждает его со сторонами. Был процесс, в котором участ­вовали мы, а с другой стороны — юристы, офисы которых расположены на 5-й авеню. Я внимательно слушал судью и его доводы, почему он принимает то или иное решение. Это незабываемо.

Сегодня, к сожалению, суды зачастую прини­мают «непонятные» решения. Необходимо исключить многие факторы, влияющие на внутреннее убеждение суда при принятии реше­ний. Но кроме удручающей зависимости судей встают вопросы должной правовой культуры, ментальное™. Решение этих вопросов займет годы и десятилетия. Поэтому глупо жаловаться на суд — мы сами его таким сделали. В принци­пе ни один институт в стране не может быть лучше людей, ее населяющих. Поэтому отбор судей должен быть штучный, прозрачный, публичный. Ведь от них многое зависит, в том числе самое главное — чувство защищенности.

Нужны также прозрачность деятельности собственника и его ответственность перед обществом. Суды должны учитывать возмож­ность возникновения уголовных дел. Не гово­ря уж о том, что чрезвычайно важна возмож­ность оспорить сделку, направленную на обход Закона о банкротстве.

Надеюсь, в новой редакции этот закон соз­даст новую практику и заставит думать долж­ника и собственника о необходимости возме­щения долга и о возможности привлечения их к ответственности в случае неправомерного уклонения от этой обязанности. Пока нет этого понимания и совести, пусть боятся.

       — Вы уже упоминали о поправках, внесенных в Закон о несостоятельности (банкрот­стве). Можете ли вы охарактеризовать их более подробно?

— Некоторые новеллы очевидны и давно «просились» в действующее законодательство. Прежде всего, те из них, которые направлены на повышение ответственности руководителей и владельцев организации-должника. Воровс­кая ментальность, к сожалению, сохранилась и перешла в большой бизнес, поэтому усиление новелл по оспариванию сделок должника очень важно.

Другие поправки требуют размышлений.

С одной стороны, кредиторы должны участ­вовать в определении дальнейшей судьбы пред­приятия. С другой — должник сто раз подума­ет, как и где искать деньги или гарантии для финансового оздоровления на всю сумму кредиторской задолженности, включая потен­циальных кредиторов во внешнем управлении. Особенно если учесть, что выплачивать долги придется в течение двух лет, в то время как ранее кредиты он брал на 5 — 10 лет.

Сейчас готовится новый вал поправок, меня­ющих ситуацию уже в пользу должника.

Эти поправки ударят по финансовому оздо­ровлению банковской системы. Ведь многие банки получают короткие деньги, и такие же’ они отдают в кредит, а теперь срок отдачи воз­растет до пяти лет. Такие условия выдержат лишь считанные банки.

В принципе мне не очень понятно, что хочет государство.

Как я уже говорил, в одних странах законодательство на стороне кредиторов (как в некоторых странах Европы), в других — на стороне должника (как в США). В России большинство предприятий промышленного бизнеса неконкурентоспособно на зарубежном рынке — они существуют только благодаря  внутреннему рынку. Предприятия 18 — 20 лет не модернизировались, их выжимали, ничего не вкладывая. Все нужно очищать от долгов и восстанавливать. Бывшие и действующие руководители предприятий должны отвечать за содеянное, а не взваливать проблемы отста­лости и неконкурентоспособности на плечи страны, общества.

Институт несостоятельности возникает там, где начинается рыночная экономика. В условиях здоровой конкуренции выживают лучшие. В этом смысле банкротство — это великолепный инструмент. Еще раз подчеркну: правильно применяя законодательство к каждому кон­кретному предприятию, мы можем принести большую пользу, восстанавливая его платеже­способность либо ликвидируя его и сводя ж минимуму потери. Поэтому я выступаю за расширение сферы действия Закона о банк­ротстве, за более активное его применение.

И, разумеется, за продолжение тщательной и продуманной доработки этого закона.

 — Что еще в действующем Законе о несо­стоятельности нуждается в изменениях?

Одни поправки уже приняты и вступили в силу, появились новые предложения от Мин­экономразвития России.

Уже сейчас практика показывает, что мино­ритарному кредитору невозможно защитить свои права и законные интересы при нали­чии «недружественного» управляющего и мажоритарного (более 51% задолженности) кредитора.

Уже накопились примеры таких ситуаций, как и случаи союза должника с мажоритарным кредитором (в качестве такового часто высту­пает «дружественная» компания должника) в ущерб остальным кредиторам.

Это первое, о чем можно сказать. Предполо­жу, что в ближайшее время практика выявит и другие проблемы новых правил, которые пока неочевидны. 

Эдуард Ребгун: «Надежда — плохое слово»

2 августа 2009 Нет комментариев
Э.К.Ребрун

Э.К.Ребрун

 

 

В должности конкурсного управляющего Эдуард Ребгун провел крупнейшую в России процедуру банкротства — нефтяной компании ЮКОС, за что иностранная пресса окрестила его «главным промышленным киллером». Свои лучшие решения по оказанию бизнесу ритуальных услуг Ребгун принимает в свободное от работы время, играя с внуками.

01. Надежда — плохое слово. С годами оно мне все меньше и меньше нравится. Оно демобилизует, не дает бороться до последнего, порождает в человеке фатализм.

02. Я паразит, я обслуживающий персонал. Есть люди, которые должны наполнять рубль реальным содержанием. Мой приятель сказал: «Помогай нам заработать в правовом поле и не потерять заработанное».

03. Я ни злой, ни добрый. Есть друзья, им я помогаю. Есть люди, которым помогаю за деньги. Есть дерьмо — люди, которые кинут, их я презираю. Но поворачиваться спиной не стоит: надо быть ко всему готовым.

04. В кризис у меня появилась дополнительная специализация — проктолог. Я всегда сравнивал юристов с врачами. Мне часто приходится работать реаниматором или патологоанатомом — клиенты приходят очень поздно.

05. Если деньги не замешаны на крови, у меня нет никакой аллергии. Как мои клиенты заработали себе состояние — это проблема следственных органов, а не моя. Я помогаю приобретать банки, заводы, рестораны и быть официально богатыми.

06. Коррупция кругом страшная. Мои клиенты без конца отдают, им приходится жить по теории дойной коровы — либо молоко, либо мясо. Чиновники компрометируют государство, «соблюдая» его интересы.

07. Я не занимаюсь крысятничеством, но и не могу позволить себе заниматься благотворительностью. После успешного дела, где участвовали 57 банков, я переехал на Ленинский проспект, где купил квартиру.

08. Я стараюсь обезопасить своих близких от себя. Каждую пятницу стараюсь уехать на дачу, уединиться. Тяжело, агрессии много вокруг, она накапливается. К сожалению, мы срываемся на родных и близких.

09. Когда в бумажнике заканчиваются деньги, я прихожу к жене и получаю средства. Одна из дочерей лет десять назад сказала, что я слишком прижимист. С тех пор я абсолютно не интересуюсь, на что уходят деньги.

10. Иногда я все забываю. Как-то английский клиент попросил что-то сделать. Я забыл. «Эдвард,— спустя месяц шутливо обратился он ко мне.— Ты настоящий английский джентльмен! Они держат в голове только три мысли, а четвертая вытесняет первую».

11. Я не могу пожелать своим внукам быть только счастливыми. Есть восточная мудрость: счастье в том, чтобы было кого любить, что делать и на что надеяться, а не в деньгах или в здоровье. Но внуков я хочу вырастить здоровыми.

12. Возраст уже не тот, чтобы как на собаке все заживало. Чтобы не сдохнуть, надо заниматься собой. Километр проплыл, полчаса прошел пешком с лыжными палками — уже хорошо. Это вопрос выживания, а не удовольствия.

13. Смерть — это другая позиция для какой-то иной деятельности. Наша жизнь — не конец, а начало. Я допускаю, что помимо нашего тела есть некоторое содержание, что мы называем душой. Игорь Губерман написал: «Души нам даются напрокат. И лучше их без пятен возвращать».

14. Друзьям пишу памятки в виде своих мыслей. Вот мне внучка подарила календарик, я ей написал: «Мне подарили календарь, Он у меня всегда с собой. Смотрю, какой сегодня день, И любуюся тобой». Не берите в голову — это баловство, возрастное.

Записала Полина Русяева

Рубрики:Блог Метки:

Эдуард Ребгун: «В историю можно попасть, а можно вляпаться…»

24 декабря 2008 Нет комментариев

Журнал «Элита Общества» №10 ноябрь, 2008
Беседовала Марина Максимова

– рассказывает антикризисный управляющий Эдуард Ребгун, – обозревателю журнала Марине Максимовой о «проекте ЮКОС». Точнее – о банкротстве НК «ЮКОС», которым, кроме господина Ребгуна, на протяжении двух лет занимались его супруга Елена, дочери и ещё четыре десятка его верных помощников, специалистов в области сложного консалтинга компании «БИЗНЕС-ЛОЦИЯ».

Его кабинет украшают многие трофеи. Среди них обращает на себя внимание табличка – «Нефтяная компания «ЮКОС» и, хочется верить, «не последняя» капля нефти ЮКОСа в стекле. «Не последняя», говорит он, потому что нефть как добывали, так и будут добывать. Его любимая фраза: «Нет проблем. Когда готов к неприятностям, легко справиться с теми, кто их ищет». Во время интервью он много смеялся, шутил и с удовольствием курил сигару. Сигара для Ребгуна – это не элемент куража. Это ритуал. Одно из немногих удовольствий, которое, по его словам, помогает сосредоточиться, а иногда, наоборот, расслабляет и позволяет отвлечься. «Ты выкурил сигару, не дави её как сигарету – она тебе послужила, сама и уйдет». Когда он говорил о жене, детях, внуках, то расплывался в улыбке – это, говорит, наши стимулы, в основном они наполняют смыслом существование. Многие эпизоды и события из своей жизни г-н Ребгун описывал стихами и цитатами из Жванецкого. Когда же разговор заходил о бизнесе – тон его голоса резко менялся, а взгляд становился таким сосредоточенным, я бы даже сказала, острым.

Эдуард Ребгун – личность неоднозначная. Одним из первых громких (до ЮКОСа) дел г-на Ребгуна принято считать банкротство и ликвидацию «Мосбизнесбанка», чей отзыв лицензии до сих пор оценивается неоднозначно. Его боятся. В СМИ писали о его «связях» с силовыми структурами и о том, что их семейный бизнес контролирует «многих арбитражных управляющих страны». Сам Эдуард Константинович, кажется, не против того, чтобы его боялись. По его словам, страх порой позволяет сделать больше полезного, чем разумные доводы. «Именно страх помогает в борьбе с мерзавцами, а мерзавцами не рождаются. Ими быть выгодно, поэтому у них развит инстинкт самосохранения. – Говорит Ребгун. – Бизнес всегда агрессивен, а у нас ещё и циничен. Многие, теряя совесть, приобретают хватку, а я, это известно, договоропригоден, но иногда, когда выходит луна, приходиться меняться».

интервью. Ребун для ЭОДрузья для г-на Ребгуна – тема особая. Ради них он, собственно, и бизнесом своим нелёгким занимается. Как-то его друга, профессора МГУ, выгнали из гаража, просто не пустили, а место продали другому, более «достойному». Друг попросил помочь. Ребгун сам поехал разбираться к директору гаража: «Газеты читаешь, фамилию мою знаешь? – и, как оказалось, читал. – Вот если не вернёшь место и не извинишься, я брошу все свои дела и займусь только тобой. Понял?». Ребгун дал ему сутки, а уже к вечеру было и место в гараже, и извинения ошалевшего директора гаража. Очень приятна для г-на Ребгуна была благодарность товарища.

А вот и стихи:

Устаю и порою растерян,
Но если нужен я вдруг,
Уже забинтованы руки,
Я скоро приеду, мой друг.

Впрочем, это штрихи к портрету.
Его речь богата образами. Это профессиональное. Сказывается почти 25-летняя работа в НИИ судебных экспертиз: практика общения со следователями, прокурорами, судьями, преподавание им же на курсах, лекции студентам и слушателям, участие в допросах, очных ставках – здесь всегда нужно было изъясняться доходчиво, без заумных фраз и определений. Жизнь требовала, иногда заставляла его заниматься многими вещами, наверное, поэтому он и говорит, что у него позвоночника практически уже нет. «Травма?», – озабоченно спрашиваю я. «Нет. Просто для решения многих вопросов я вынужден принимать форму сосуда, в который меня засунули, но я остаюсь верен своим друзьям и принципам на молекулярном уровне».

Детство

Эдуард Константинович родился в послевоенные годы в Москве. Детство прошло в Марьиной роще среди шпаны, под присмотром гувернантки. Поэтому он изредка «шаркал ножкой» и говорил французские фразы. Как многие в этом районе, в детстве был хулиганом. Воспитывали улица и личный пример родителей, которые много и упорно работали.

«Мама – профессор химии. У неё была своеобразная судьба: в 21 год окончила институт, в 23 года стала кандидатом наук, в 29 – доктором, в 32 – профессором, а в 37 – слегла и 26 лет пролежала парализованная. Никто не мог поставить правильный диагноз. А когда она умерла, написали, что это рассеянный склероз, и поставили несколько знаков вопроса. Все вспоминают её как весёлую и жизнерадостную, а я помню измождённую, замкнувшуюся в себе женщину, – это самое грустное воспоминание, которое осталось о маме. На руках больная мать, а нужно учиться, зарабатывать на жизнь – было тяжело… Судьба отца, Константина Карловича, тоже была непростой: был чернорабочим, окончил Бауманку, служил, а потом работал там, куда страна направляла: то в угольной промышленности, то в автомобильной, то в связи. Так и вкалывал, пока в 58 лет не ушёл…».

Чтобы обуздать неуемную энергию сына, отец отдал его в детский сад. Но там посыпались жалобы: «Хулиган! Проще взять ещё одну группу». Позднее сам Эдуард Константинович, по собственному признанию, учил своих дочерей постоять за себя – когда они появлялись в песочнице, всех детей разбирали родители. Учил падать, терпеть и принимать решения. Родители Эдуарда Константиновича решили развивать сына физически и отдали заниматься в секцию бокса. Уже в юном возрасте Ребгун стал чемпионом Москвы по боксу среди юношей. Играл за сборную школы по волейболу, баскетболу. Занимался спринтом в Динамо, повторял рекорд Москвы на 60 метров. После окончания семилетки, дабы сын не скатился в хулиганство, отец отдал его учиться в энергетический техникум. После техникума была служба в частях особого назначения – то, что сейчас называется «спецназ». Почти профессионально занимался спортом, выступал за «Динамо». Однако отец посчитал, что спорт – это дань молодости. Надо получить серьёзную профессию. Поэтому после обсуждения Эдуард Константинович стал готовиться к экзаменам и поступил в МАИ на факультет «Системы управления». И там началась уже другая жизнь.

Наука

Первое время учёба в институте давалась ему тяжело – в группе из 26 человек более половины золотых медалистов, недавно окончивших школу, а у него, как сказал Высоцкий, «кроме мордобоя, никаких чудес». Поэтому приходилось работать по ночам, чтобы не отстать. На втором курсе Эдуард Константинович вышел на повышенную стипендию, но такие старания закончились нервным истощением. И он решил возобновить свои занятия спортом, пошёл в спортзал, восстановил форму и даже выиграл первенство вузов города Москвы, а спустя какое-то время и учёба пошла легче. Крестным отцом в науке Эдуард Константинович считает профессора Альберта Иосифовича Бертинова.

«Заведующий кафедрой, одарённый, умный он, к моему удивлению, пригласил меня в свою группу. У него я научился работать самостоятельно и, самое главное, не бояться новых знаний. Мы занялись вопросами квантовой механики, теорией сверхпроводимости – в то время это было его научное хобби. Бертинова интересовало всё, обсуждались даже совершенно фантастические проекты! Я очень благодарен профессору, он научил верить в свои силы. Впоследствии мне много раз приходилось менять специализацию, садиться за книги, а порой даже учебники. Но он так внезапно ушёл из жизни, что я остался один, поэтому диссертацию забросил и был направлен в институт к академику Пилюгину. Это уже совершенно другая тема, это космос, ракетно-ядерный щит нашей страны. Началась наука, но другая. Сдал кандидатские минимумы, начал заниматься исследованиями, писать диссертацию, связанную с боевой живучестью ракетных комплексов. Но жизнь повернула по-другому: мне поступило интересное предложение – заняться криминалистическим исследованием звукозаписей, а впоследствии и видеозаписями.

Начался период работы в НИИ судебных экспертиз. Тогда г-н Ребгун много и активно сотрудничал с МГУ, Институтом языкознания, Институтом космических исследований, Институтом русского языка при Российской академии наук, Институтом психологии ВНИИ МВД, – можно перечислять ещё около двух-трёх десятков институтов, ведь устная речь – объект исследования многих наук. Об этом этапе жизни в науке Эдуард Константинович рассказывает увлечённо. Говорит, очень интересные годы были.

«Так получилось, что я встретил своего второго учителя – профессора Грановского, «дядю Гришу». Это один из крупнейших криминалистов современности. Речь оказалась сложным и интересным объектом исследования. Устная речь более свойственна человеку, чем письменная. Голос – это устный почерк человека. Его индивидуальность зависит от его физических и интеллектуальных особенностей, носит навыковый характер. Речь, особенно разговорная, индивидуальна: лексика, фразеология, интонационный контур. По речи можно составить портрет человека: уровень его образования, знание иностранных языков, место проживания – где формировалась речь. Помните «Пигмалион» Бернарда Шоу? Записанная речь может выступать как вещественное доказательство виновности или невиновности, воспроизвести событие, как оно было на самом деле. Часто разбирали не кто, а что говорят. Поэтому приходилось заниматься исследованием звукозаписей речи, звуков, шумов и работать по заданиям судов, МВД, КГБ и прокуратуры, подключались к работе с чёрным ящиком при авиакатастрофах».

Под началом профессора Грановского Эдуард Константинович пишет диссертацию «Теоретические основы и методы криминалистической идентификации человека по звукозаписи его голоса». Параллельно с работой он тренирует мальчишек в секции бокса. Уже будучи кандидатом в мастера спорта, на воинской службе стал изучать восточные единоборства. Первые уроки начал брать в 66-м году у своих друзей из спецслужб Кубы. Ребгун является мастером спорта по боксу. Регистрировал в Министерстве Юстиции Федерацию кикбоксинга, Федерацию тайквандо. Сейчас является юрисконсультом Международной федерации самбо, помогает Давиду Рудману.

Бизнес

В бизнес Эдуард Константинович шагнул осознанно – принял предложение друзей сопровождать их дела в качестве консультанта. «Помоги заработать в правовом поле и не потерять заработанное», – сказали они. К тому времени он уже имел юридическое образование.

Сначала в его юридической фирме работало два человека. Потом компания стала разрастаться – максимум, которого достигли, превышал 330 человек. Это была фирма «Комюр» – «команда юристов» – такое название придумала супруга г-на Ребгуна. Но этого оказалось мало. Кроме создания правового поля клиентам понадобилась ещё пара кривых – стоимость и эффективность. Надо было помогать в определении «стоимости проекта». Клиента интересовало, когда он с доллара получит первый цент. Поэтому позднее появилась инновационная компания «БИЗНЕС-ЛОЦИЯ». Здесь уже решаются комплексные задачи – это так называемый сложный консалтинг.

В 90-х годах на этапе формировании рынка институт банкротства стал одним из самых реальных инструментов передела собственности. Консалтинговая фирма Эдуарда Ребгуна параллельно участвовала в законотворчестве – помогали Григорию Томчину, Виктору Плескачевскому. Потом полученные знания и опыт Эдуард Константинович реализовывал не только в бизнесе, но и в чтении лекций в Финансовой академии при Правительстве РФ, в РЭА имени Г.В. Плеханова, Академии государственной службы при Президенте РФ, Институте экономике и антикризисного управления (ИЭАУ). К слову, в ИЭАУ читает курс лекций и супруга Эдуарда Константиновича, а его замы читают лекции в других вузах. Это не заработок, говорит г-н Ребгун, это, скорее, дань обществу. Сам Эдуард Константинович если кандидатскую писал по криминалистике, то докторскую – по экономике (тема диссертации – «Исследование эффективности института несостоятельности в промышленности»).

Жизнь потребовала наличия в фирме специалистов в области экономики, финансов, маркетинга, менеджмента. Поэтому кроме правового сопровождения промышленного бизнеса, «БИЗНЕС-ЛОЦИЯ» стала оказывать консультационные услуги в области корпоративного развития, диагностики текущего состояния предприятия, реорганизации и приобретения предприятий, нейтрализации враждебных поглощений. Компания стала одной из крупнейших в России. За 17 лет совместной работы удалось сосредоточить в ней специалистов, обладающих высоким интеллектуальным потенциалом, знанием и опытом в кризисном консалтинге.

— Антикризисный управляющий – это такой врач-терапевт для бизнеса?

— Врачи и юристы – очень близкие по отношению к клиенту профессии. Только там – здоровье организма, а здесь – здоровье фирмы. Я сопровождаю бизнес – это терапия, иногда приходиться быть хирургом. Антикризисное управление – это реанимация, а иногда и патологоанатомия. В последнем случае приходится минимизировать потери, а порой проводить «достойные» похороны. Очень часто я помогаю друзьям. Правда, сейчас стали появляться такие фразы: «Ты что, обратился к Ребгуну? Неужели всё так плохо?». (Смеется). Редко кто обращается вовремя. Ещё реже – заранее. Так и ходят по граблям – жизнь учит немногих.

— А как к вам должен относиться большой бизнес: он вас должен бояться и стараться дружить?

— Большой бизнес боится власти и всех, кто сильнее. Большому бизнесу я помогаю не потерять заработанное, а также приобретать активы, противостоять рейдерству или наоборот, но в рамках законов. Я помогаю договариваться, а иногда и воевать. Что касается дружбы, то почти все наши клиенты обречены быть нашими друзьями. Я знаю многих богатых, которые задумались. У них деньги давно уже не цель, а средство. Начали думать, что о них скажут не только сейчас, но и потом. Когда всё есть и ничего не надо, уже ничего не доставляет удовольствия. Многие стали делать добро – это и удовольствие, и для души важно. Но у большинства из бизнес-сообщества сейчас слишком много страха, слишком много цинизма. Очень много зла вокруг, в бизнесе. У одних это от борьбы за выживание, у других – от мучительного желания разбогатеть.

О ЮКОСе

«ЮКОС – это колоссальный проект и неоценимый опыт, знания. С такими проектами входишь в историю. Я обещал три вещи, и я их выполнил: всё, что было сделано – было в правовом поле; второе – за каждую цифру я отчитался и могу ещё отчитаться. И третье – в любом суде любой страны я не запятнал свою репутацию человека и профессионала. Всё, что мы делали, было в рамках федеральных законов нашей страны. Это признали суды многих стран. Точка в этом деле ещё не поставлена. Я убеждён, что ещё есть миллиардные активы за рубежом. Только в Голландии более двух миллиардов. Идут суды. Это открытый вопрос. Возможно, что ещё сыграем в эту игру. Зарубежные активы интересуют акционеров и кредиторов, а у нас есть предложения поучаствовать».

Семья. Какова вероятность встретить жену по теории вероятности?

— Со своей супругой Еленой Зиновьевной г-н Ребгун познакомился на втором курсе в МАИ. Свел случай: им выпал одинаковый вариант задачи по теории вероятности, так и познакомились – и более 30 лет вместе. Елена принимает участие в бизнесе, она первый заместитель г-на Ребгуна. Старшая дочь Ольга с отличием окончила Финансовую академию при Правительстве РФ, трудится в компании отца финансовым аналитиком. Ольга сейчас «приходит в себя» после ЮКОСа – в «деле ЮКОСа» она занималась вопросами оценки и инвентаризации имущества. Работы было очень много, по словам г-на Ребгуна, работа проходила нервно, с элементами нездорового любопытства и определённого давления. Младшая дочь Инна окончила МГЮА, работает также в «БИЗНЕС-ЛОЦИИ» юрисконсультом и также участвовала в проекте ЮКОС – юристам там дел хватало.
«Главное, чтобы дети и внуки были здоровыми и счастливыми. Моя задача, чтобы они имели возможность материально вести достойную жизнь с точки зрения мировых стандартов. Они уже сами могут решать свои проблемы самостоятельно. Но, учитывая, что к большинству людей мудрость приходит со скоростью прожитых лет, мы вместе, когда есть необходимость. Особенно – когда в нас нуждаются и, конечно, когда соскучились».

Оптимист с опытом

Эдуард Константинович, что вы сегодня можете себе позволить из того, что не могли позволить при советском режиме – в плане жизни, работы?

— (Не задумываясь)… Не брать ту работу, которую не хочу делать. Не все деньги – благо. Через некоторые надо переступить. И ещё: вы знаете, иногда возникает небольшое ощущение, что я свободен. Всю жизнь мечтал об этом. Хотя, по большому счёту, я также далёк от неё, как и в советские годы.

Вы гармонично чувствуете себя в этом бизнесе? Есть ощущение, что вы на своём месте?

— Да, достаточно гармонично. У меня полное понимание, что не мы создали этот мир, но мы можем сделать его лучше. Я с удовольствием занимаюсь сложными процессами и стараюсь делать их качественно. В сложном консалтинге и в антикризисном управлении не всё можно учесть. Часто сама ситуация подсказывает вариант поведения. Адреналин бьёт фонтаном. Иногда для пользы дела приходится ошибаться, но делаем мы это профессионально. У меня есть ощущение, что я на своём месте, хотя только изредка делаю то, что хочу. В основном – то, что должен.

А книгу написать не хотите? Думаю, не одно издательство поборолось бы за право её издать.

— Михаил Жванецкий сказал, что писать и писать нужно, когда уже не можешь, а я могу. Слишком мал круг людей, которым я хочу рассказать то, что думаю, и что пережил.

Моя внучка как-то спросила меня: «Дед, ты не умрёшь?» «Нет, – говорю, – я не собираюсь умирать». «Ты точно не умрешь?». «Точно. А почему ты спрашиваешь?». «А вдруг ты умрёшь, а мы с тобой даже в зоопарк не сходили».

Клянусь, я отменил все встречи и мы пошли с ней в зоопарк. А там очень интересно, там полным-полно зверей, они на людей смотрят…

Зачем живём, не знаем сами,
Утеху черпая из фляг,
И каждый – сам себе Сусанин,
И каждый – сам себе поляк…

Рубрики:Блог Метки:,

Конкурсный управляющий ЮКОСа Эдуард Ребгун о банкротстве компании

«Время, рынок и аукционы все расставят по местам»

 

image001

 Газета  «Коммерсантъ»   № 129 (3705) от 24.07.2007  

 

В августе планируется распродать последние оставшиеся у ЮКОСа крупные активы, и если найдутся желающие их купить, банкротство компании перейдет в завершающую стадию. О том, как оно шло, о своей работе в ЮКОСе и взаимоотношениях с кредиторами и акционерами компании Ъ рассказал ее конкурсный управляющий ЭДУАРД РЕБГУН.

— Если бы предложение стать конкурсным управляющим ЮКОСа поступило вам сейчас, вы бы его приняли?

— Думал бы дольше, но принял. Тогда тоже размышления были. Но они не были связаны со сложностью и объемом задач. Я и мои партнеры 17 лет занимаемся сложным консалтингом и сопровождением промышленных бизнесов. Так что опыт есть. Могу сказать, что при банкротстве средних и больших банков рутины бывает не меньше. При банкротстве больших банков, таких, например, как Мосбизнесбанк, нам приходилось перелопачивать намного больший объем информации. Его банкротство было не менее сложным, чем банкротство ЮКОСа. Как и сейчас, многие решения мы принимали впервые. Поэтому я размышлял недолго. Сложность заключалась скорее не в организационной части и не в противостоянии с руководителями и владельцами компании — оно при банкротстве наблюдается повсеместно,— а в широком общественном интересе и громком резонансе, когда каждое решение публично комментируется, факты интерпретируются, когда каждое сообщение в СМИ, особенно непроверенное, может оказать негативное влияние на весь процесс банкротства.

 

— Возникали ли проблемы с доступом к информации?

— Документооборот огромен. Была создана рабочая группа еще в ходе наблюдения. В дальнейшем она сохранилась. Мне очень помогли топ-менеджеры управляющей компании ЮКОС-РМ, бывший вице-президент Юрий Худяков, вице-президент, начальник управления корпоративных отношений Александр Моренов и его заместитель Сергей Бисиркин. Они полностью сняли все вопросы по допуску и получению информации. Проблемы были и есть с информацией по зарубежным активам. Вся документация вывезена за рубеж задолго до банкротства. Отдельная информация появляется, но ее недостаточно. Наверное, есть что скрывать.

По неофициальным данным, за границей денежных средств и других активов находится на сумму более $10 млрд. Эти сведения, кстати, подтверждают и данные Генпрокуратуры, которая в прошлом году возбудила уголовное дело в отношении бывших руководителей ЮКОСа (дело было возбуждено в августе 2006 года против экс-президента ЮКОСа Стивена Тиди, бывшего финансового директора Брюса Мизамора, специального советника по управлению компанией Дэвида Годфри и директора компании Group MENATEP Ltd Тима Осборна. Следствие обвиняет их в присвоении зарубежных активов ЮКОСа.— Ъ). Эти данные обнародованы в прессе. А закон между тем неумолимо требует внести эти средства в состав конкурсной массы. Если мы сможем получить их и если после расчета с кредиторами останутся какие-то деньги, то они достанутся не только мажоритарным акционерам ЮКОСа, которые, по сути, сейчас контролируют зарубежные активы, но и миноритариям компании.

 

— Вам приходилось тесно сотрудничать с основными кредиторами, которые входят в комитет. При формировании лотов на продажу они соглашались с вашим мнением? Часто ли возникали разногласия?

— Формирование лота относится к условиям продажи и в соответствии с законом утверждается кредиторами. Да, моя точка зрения не всегда совпадала с их мнением. Так, например, вместе с дорогостоящими активами на продажу выставлялись предприятия с нулевой стоимостью. Так сказать, с нагрузкой, как нашим отцам в свое время продавались костюмы с гантелями. Хочешь костюм? Возьми гантели. Эти предприятия, на мой взгляд, можно было ликвидировать в рамках конкурсного производства. Но кредиторы тревожились, что это затянет процедуру. Некоторые предприятия могли стать банкротами.

Все вопросы с комитетом кредиторов мы решали и решаем на еженедельных встречах. Разногласия порой возникают не столько с комитетом кредиторов, сколько с их советниками. Настаивать на своем мнении, ни за что не отвечая, всегда достаточно просто. Но, по сути, это всего лишь дополнительные трудности. К ним также можно отнести и запросы комитета кредиторов. Кто бы мог подумать, что еженедельная отчетность будет составлять более тысячи листов, а ответы на запросы едва поместятся на сотнях тысяч листов! В первые два-три месяца эта отчетная деятельность «съедала» треть рабочего времени аппарата конкурсного управляющего. Это явное упущение в статье 143 закона о банкротстве, которая позволяет требовать любую информацию в любом объеме, а значит, может препятствовать деятельности практически любого арбитражного управляющего крупного объекта. Потом совместными усилиями нашли общее решение, перестроились. Мы достаточно гибкая команда. И кредиторы у нас, надо отдать должное, хорошие профессионалы.

— Когда вы работали с оценщиками, у вас не возникало противоречий? Ведь, например, лот №13 был продан в пять раз дороже стартовой цены, а заправки ЮКОСа выставили на аукцион за 7 млрд рублей, «Юнитекс» купил более чем за 12 млрд рублей, а «Роснефть» приобрела их у него уже за 16 млрд.

— У меня нет оснований не доверять выводам независимых оценщиков и нет права вмешиваться в их деятельность. Что касается покупателей, то у каждого свое понимание ценности того или иного актива, а конкуренция, как известно, подстегивает процесс торгов.

 

— У вас не возникало мысли, что ЮКОС мог бы получить больше денег от продажи своих активов?

— Мои мысли не имеют отношения к открытому аукциону. В соответствии с законом начальная цена устанавливается решением комитета кредиторов на основании рыночной стоимости, определенной в соответствии с отчетом независимого оценщика. Состав лота утверждается решением комитета кредиторов. Остальное решают торги. Кому-то, бывает, и хорошее предприятие не нужно, так как оно не укладывается в логику его деятельности. Ведь чтобы оно заработало, потребуются большие дополнительные усилия и много времени. А кто-то платит, наоборот, дороже, потому что понимает, что в ближайшей перспективе предприятие принесет ему прибыль.

 

— ЮКОС мог бы получить деньги от несостоявшейся сделки с «Сибнефтью», но вы решили заключить мировое соглашение. Была ли возможность отсудить $1 млрд в качестве компенсации за отказ от слияния?

— В этом вопросе стороны решили отнести любую информацию к конфиденциальной. Отмечу лишь, что если для вас все ясно и просто, то почему этот процесс шел несколько лет?

 

— И почему?

— Там было много взаимных претензий, не могу их комментировать, поскольку связан, повторяю, соглашением о конфиденциальности. Но, как известно, мировое соглашение — оптимальный вариант решения проблем в сложной ситуации.

 

— Распродажа имущества ЮКОСа почти завершена. В какую сумму вы оцениваете оставшееся для продажи?

— До настоящего времени продавались акции. Начали продавать непосредственно имущество. В начале августа состоятся торги по лоту №18, сформировали девятнадцатый и двадцатый лоты: 15 августа пройдут торги по продаже Yukos Finance и по продаже уступки прав требований. Начальная цена — свыше 7 млрд рублей и свыше 11 млрд рублей соответственно. Из-за отсутствия документации по зарубежным активам была затруднена реальная инвентаризация и реальная оценка. Поэтому оценщики выводили цену по балансовой стоимости, исходя из тех данных, которые имелись на момент создания Yukos Finance. Что касается активов, находящихся в России, если продажа пройдет без аукционных сюрпризов, то выручка с торгов, по сугубо предварительным подсчетам, составит порядка $1 млрд.

 

— Не останутся ли у ЮКОСа невостребованные активы, которые не удастся продать на аукционе?

— Кроме акций предприятий у ЮКОСа есть другое имущество, включая стулья, компьютеры, которые были подарены несколько лет назад ряду учреждений образования и при этом не оформлены. Возможно, что-то из мелочовки останется. Теоретически невостребованные активы будем, согласовав с комитетом кредиторов, списывать. Какие-то нормы позаимствуем из статьи 148 закона «О банкротстве» (она предусматривает, что если кредиторы отказываются принимать это имущество в счет своих требований, а учредители компании не предъявляют на него права, оно должно быть передано на баланс местному органу самоуправления.— Ъ).

 

— Сколько еще может длиться банкротство ЮКОСа?

— Общий срок банкротства по закону — год с правом продления на полгода.

 

— Может закончиться банкротство, если Yukos Finance не будет продан?

— Нет. Yukos Finance — стопроцентная «дочка» НК ЮКОС, и ее в соответствии с законом обязаны продать. Сейчас на акции наложен арест судом Амстердама по просьбе голландских кредиторов Yukos Finance. Есть сложности, но они, кажется, разрешимы. Претендент с учетом положения дел в Yukos Finance на предстоящем аукционе будет покупать, как у нас принято говорить, «ситуацию». Его ознакомят со всеми рисками и судебными спорами. В отношении Transpetrol, Yukos Finance и других зарубежных предприятий препятствия работе конкурсного управляющего продолжают чиниться со стороны бывшего руководства ЮКОСа, но мы постараемся их преодолеть. Надо учитывать и то, что некоторые активы, принадлежащие Yukos Finance, переданы в управление голландскому фонду Stichting Administratiekantoor Yukos International.

 

— Соглашение с фондом нельзя расторгнуть?

— Над этим вопросом работают, но часто фонды ведь для того и создаются, чтобы выводить активы. У этого фонда именно такое назначение. Скорее всего, судебные процессы продолжит новый собственник Yukos Finance.

 

— Желающие купить Transpetrol к вам обращались?

— Такие пожелания были.

 

— От кого?

— Сейчас не могу говорить, пока это конфиденциальная информация. Давайте дождемся аукциона, тогда и станет ясно, кто конкретно претендует на этот актив.

 

—- А если покупателя найти не удастся? Ведь уже были случаи, когда на аукционы не подавалось ни одной заявки. Вы будете снова выставлять активы на торги и снижать цену?

— Да. В дальнейшем, если и они не выявят победителя, возможен и вариант снижения начальной цены.

 

— Когда банкротство ЮКОСа закончится, что произойдет с самой компанией? Она будет ликвидирована?

— Да. Но теоретически возможны и другие варианты. Например, мировое соглашение. Но эти вопросы мы будем решать по мере их поступления.

 

— Рассматривалась продажа брэнда ЮКОСа?

— Если вы имеете в виду товарный знак ЮКОС, то он включен в лот №18, как и другие товарные знаки компании по выпускавшейся ею продукции.

 

— ЮКОС в этом году не проводил собрание акционеров, а полномочия старого уже истекли. В нынешних условиях насколько компании нужен совет директоров?

— В соответствии с законом об акционерных обществах совет директоров должен существовать, и с ним могут быть согласованы определенные вопросы. В частности, заключение мирового соглашения.

 

— Какой, по вашим прогнозам, будет общая сумма средств, вырученных от продажи всех активов компании?

— После прошедших аукционов эта информация не прогноз, а гадание. Я не сторонний наблюдатель и не могу себе этого позволить. Время, рынок и аукционы все расставят по местам.

 

— Когда ЮКОС полностью расплатится с кредиторами?

— Мы практически рассчитались с установленными кредиторами по основному долгу, уже выплатили 400 млрд рублей, осталось еще 12 млрд рублей. Почти 300 млрд рублей нужно выплатить кредиторам по штрафным санкциям. Есть еще требования, которые возникли после закрытия реестра, требования обязательных платежей, возникшие после открытия конкурсного производства. Пока в списке «внереестровых» кредиторов насчитывается семь компаний с требованиями на сумму свыше 1,2 млрд рублей. Не закончены и судебные споры с некоторыми кредиторами.

 

— Может ли сумма долга увеличиться?

— Есть установленные долги — эта сумма известна. Есть долги, как я уже сказал, установленные после закрытия реестра. Есть налоги, которые возникнут в связи с продажей активов. Есть продолжающиеся судебные споры. Гипотетически если все процедуры получат положительные судебные решения, то суммарная задолженность увеличится. Долг может возрасти на несколько миллиардов долларов.

 

— Будут ли облагаться налогами средства, вырученные от распродажи активов ЮКОСа?

— ЮКОС, как и любая другая коммерческая организация, обязан начислять налоги.

 

— Какие это налоги и сколько получит бюджет? Должна ли компания платить НДС с операций по продаже акций принадлежащих ей дочерних обществ?

— В соответствии с Налоговым кодексом все доходы от реализации финансовых вложений ЮКОСа, то есть ценных бумаг, долей в уставных капиталах, облагаются налогом на прибыль по ставке 24% с разницы между ценой продажи финансовых вложений на торгах и первоначальной ценой их приобретения ЮКОСом. Реализация ценных бумаг и долей в уставных капиталах, согласно Налоговому кодексу, НДС не облагается, поэтому продажа данных активов у ЮКОСа также не облагается НДС. Продажа на торгах основных средств, капитальных вложений, прочего имущества будет облагаться НДС по ставке 18% и налогом на прибыль по ставке 24% с разницы между ценой продажи на торгах и их балансовой стоимостью.

 

— Сколько налогов должен будет заплатить ЮКОС?

— Обязанность по уплате налогов в бюджет в конкурсном производстве возникает у ЮКОСа в связи с продажей активов на торгах, списанием непризнанной судом кредиторской задолженности, а также ведением деятельности, связанной с реализацией нефти, сдачей имущества в аренду, предоставлением прав пользования программными продуктами. Основная сумма налогов, возникающая в конкурсном производстве, будет исчислена с доходов от продажи активов на торгах по итогам второго квартала 2007 года. В силу закона о банкротстве при достаточности конкурсной массы налоги, возникающие в ходе конкурсного производства, будут удовлетворяться после удовлетворения требований кредиторов, включенных по решению суда в реестр требований кредиторов. Размер налогов может превысить 200 млрд рублей.

 

— Хватит ли денег от распродажи активов ЮКОСа для того, чтобы расплатиться с основными кредиторами, перечислить налоги и оплатить затраты на конкурсное управление. Что-нибудь останется акционерам?

— Я не веду никаких расчетов, а делаю все необходимое, чтобы максимально удовлетворить все имеющиеся требования. Появилась уверенность, что с конкурсными кредиторами и бюджетом расплатимся. Затраты на конкурсное управление и другие текущие обязательства в соответствии с законом должны быть полностью погашены вне очереди. Оставшаяся часть конкурсной массы после удовлетворения требований реестровых кредиторов в случае ее достаточности будет направлена на погашение требований кредиторов, учитываемых за реестром, в том числе по уплате налогов в бюджет, возникших в ходе конкурсного производства, и акционеров — с соблюдением очередности погашения требований в соответствии с законом о банкротстве.

 

— Сколько вы получите за работу конкурсного управляющего? В прошлом году кредиторы предложили 8,6 млн рублей в месяц, но суд снизил сумму до 1,8 млн рублей.

— Кредиторы однажды уже определили его размер, взяв за основу расчеты, официально рекомендованные Минэкономразвития. Я принял предложение, но суд с этим не согласился. Последнее слово за кредиторами. Свои обязательства я выполнил.

 

— С какими сложностями вы сталкивались во время банкротства ЮКОСа?

— Проблем было немало. Нет практики банкротств вертикально интегрированного холдинга. Банкротство, конкурсное производство, принудительная ликвидация — это ведь не всегда остановка производства, увольнение всех работников и распродажа имущества. Практически мы продаем имущество более 250 предприятий. Независимо от собственника производство должно быть сохранено, а не разорено, люди должны сохранить рабочие места. Появлялось немало текущих и довольно-таки непростых управленческих проблем, и если бы не поддержка руководителей управляющих компаний ЮКОС-РМ Сергея Трегуба и ЮКОС-ЭП Александра Долгова, их замов, мне пришлось, прямо скажем, туговато. Так что я им очень благодарен: все решалось четко и быстро.

 

— Когда в ЮКОСе началась процедура наблюдения, вы привлекали сторонних специалистов?

— В нашей компании «Бизнес-Лоция» мы привыкли сами справляться с поставленными задачами. Но когда работаешь над большим проектом, требуется провести процедуру банкротства в сравнительно короткие сроки и с большим объемом информации, разумеется, надо привлекать специалистов, чьи профессиональные качества, как правило, нам хорошо известны. Вернулся поработать адвокат Александр Мартынов. В финансовый блок, возглавляемый моим замом Вячеславом Башмаковым, пришли три финансовых аналитика из аудиторской компании «Премиум Аудит» — Елена Деркачева, Элина Зарайская и Елена Егорова.

Больших проблем с подбором кадров не было. Постоянный состав — порядка 40 человек. К тому же в моем сложном бизнесе, как вы знаете, участвует вся семья. Блок инвентаризации, координации оценки и подготовки активов к продаже возглавляет мой заместитель дочь Ольга Ребгун. В юридической службе работает Инна Ребгун, вторая дочь. Всю оперативную деятельность возглавляет жена первый заместитель Елена Ребгун. Что касается блока подготовки и координации архивирования, то им руководит еще один заместитель, наш давний соратник Людмила Миронова. Разумеется, в тех вопросах, в которых мы не специализируемся — товароведение, оценка, архивирование и прочее,— привлекаем специалистов со стороны. ЮКОС решает много отдельных задач, и мы облегчаем себе работу, возложив часть обязанностей и ответственности на другую организацию. Так произошло, например, при организации торгов. Как известно, подготовкой и проведением торгов занимается Российский фонд федерального имущества.

— Какие компании привлекались?

— У нас очень много договоров, связанных с деятельностью ЮКОСа, но непосредственно конкурсное производство сопровождают четыре компании — это ЗАО «ИК ‘Бизнес-Лоция'», ведущее процедуру банкротства, ЗАО РОСЭКО, проводящее инвентаризацию и оценку имущества ЮКОСа вместе с другими четырьмя оценочными компаниями, ООО «ЭКСПРО-Архив», обеспечивающее анализ, обработку и передачу на хранение документов. О РФФИ я уже говорил. Это исчерпывающий список. Международные банки мы не привлекали. Может быть, и воспользовались бы их услугами, если бы знали, чем конкретно они могли нам помочь.

 

Интервью взял Денис Ъ-Ребров

Конкурсный управляющий компании ЮКОС Эдуард Ребгун — в интервью «Газете»

21 декабря 2006 Нет комментариев

«Работа должна приносить удовлетворение»

 

image001Уходящий год для некогда самой крупной нефтяной компании России ЮКОС стал, без сомнения, судьбоносным. Весной консорциум банков-кредиторов инициировал процедуру банкротства против нее, а в августе кредиторы усомнились в том, что финансовое оздоровление для бывшей компании Михаила Ходорковского имеет смысл. Не поверив в то, что оздоровление будет успешно реализовано, они практически поставили точку в истории, которую вот уже на протяжении более трех лет называют «делом ЮКОСа». Безусловно, знаковой фигурой в этом процессе был и остается конкурсный управляющий компании Эдуард Константинович Ребгун, который в канун новогодних праздников дал эксклюзивное интервью специальному корреспонденту «Газеты» Ирине Кезик.

 

            — Эдуард Константинович, в ближайшее время вам предстоит распродать остатки крупнейшей когда-то российской нефтяной компании «ЮКОС». Почему, на ваш взгляд, процедура финансового оздоровления компании не имела смысла?

            — Вопросы введения финансового оздоровления не относятся к компетенции арбитражного управляющего. Ходатайство о введении финансового оздоровления — это решение компании «ЮКОС». На основании решения своих учредителей либо третьего лица в установленном федеральном законом порядке компания-должник может обратиться к первому собранию кредиторов и арбитражному суду. Для этого они к решению об обращении должны приложить план финансового оздоровления, график погашения задолженности и другие документы, предусмотренные федеральным законом. В соответствии с законом я предоставил возможность кредиторам ознакомиться с документами, приложенными к ходатайству. В итоге собрание кредиторов проголосовало против, а арбитражный суд отклонил ходатайство о введении финансового оздоровления.

  

            — Тем не менее вы должны были ознакомиться с документами, предоставленными ЮКОСом. На чем основывался их план финансового оздоровления? Когда они планировали расплатиться по всем требованиям кредиторов? И, как я понимаю, вы присутствовали при принятии решения кредиторами. Почему они проголосовали против?

            — Кредиторы высказывали серьезные сомнения в том, что план финансового оздоровления может быть успешно реализован. В частности, отмечалось, что после того как ЮКОС подал в суд США иск о банкротстве и стал выводить активы за рубеж, якобы из-за того что хочет избежать налогообложения, последующие действия тогдашних руководителей компании доверия вызывать уже не могли. Разве та же налоговая служба могла верить гарантиям расплатиться по долгам, если открыто декларировались цели ухода от налогов? Кроме того, был детально перечислен ряд нарушений закона о банкротстве, в соответствии с которым есть определенные требования к предоставлению документации и информации о финансовом оздоровлении, его этапах, графике и тому подобном, которые обычно требуются от должника. Сведения носили в большинстве своем неконкретный характер.

 

            — Накануне объявления ЮКОСа банкротом вы оценивали активы в $16,890 млрд, а долги — в $18,560 млрд. Тогда менеджмент ЮКОСа не был согласен ни с оценкой, ни с вашими выводами о нецелесообразности введения процедуры финансового оздоровления. Менеджмент ЮКОСа тогда оценивал компанию в $38 млрд. По их информации, ваши данные базировались на результатах, полученных JPMorgan в июне 2004 года. Когда в апреле этого года вы обратились в суд по банкротствам Нью-Йорка с просьбой запретить ЮКОСу продавать Mazeikiu nafta, компания решила узнать, как изменилась стоимость ее активов. Переоценку выполнила фирма Alvarez&Marsal. С точки зрения управляющего директора компании Уэйна Уилсона, чтобы рассчитать текущую стоимость активов ЮКОСа, необходимо оценочные данные, полученные JPMorgan, умножить на 2,2, так как российские нефтяные компании в период с 30 июня 2004-го по 31 марта 2006-го увеличили свою стоимость в среднем на 120%. Российские эксперты были абсолютно согласны с Уэйном Уилсоном. По словам аналитиков, стоимость активов выросла в 1,5 раза. Учитывается ли этот фактор при определении стоимости активов сейчас?

            — Я никогда самостоятельно не оценивал активы ЮКОСа. Арбитражный управляющий в процедуре наблюдения не имеет ни права на это, ни возможности. Анализ и расчёт имущества НК «ЮКОС» делался на основе данных, предоставленных самой компанией, в том числе и оценки, которую она проводила в соответствии с законом об акционерных обществах. ЮКОС сам проводил конкурс оценщиков и поручил победителю провести оценку, которую сам же и оплатил. По результатам представленных им данных стоимость имущества составила около $21 млрд, а с учётом налогообложения, после уплаты налогов с продажи, эта сумма составила бы $17,187 млрд. Например, по состоянию на июль 2006 года размер кредиторской задолженности достиг $17,706 млрд. Сейчас оценка проводится по состоянию на 01.10.06 и, безусловно, учитываются все факторы, в том числе макроэкономические показатели на дату оценки.

            

            — 19 января будущего года должна завершиться оценка активов ЮКОСа, после чего начнется их распродажа. Расскажите, пожалуйста, о методологии определения ликвидационной стоимости?

            — Я не стал бы так категорично говорить о дате окончания оценки активов. Методология определения ликвидационной стоимости, которую применяют оценщики, учитывает тот факт, что реализация активов в соответствии с действующим законодательством должна проходить в строго определённое время в отличие от обычных рыночных условий. Другими словами, вводится скидка на вынужденность продажи. В зависимости от типа активов — а это котируемые и некотируемые акции — используются две методики: для котируемых акций — «блокидж» (оптовая скидка на пакет акций. — «Газета»), для некотируемых — дисконт, связанный со временем экспозиции объекта.

  

            — Согласно заявлениям Евгения Неймана, гендиректора компании «Росэко», занимающейся оценкой активов компании, дисконт для некотируемых бумаг составит до 30%, а для акций, которые торгуются на бирже, — меньше. Не могли бы вы назвать дисконт этих бумаг?

            — Нет, это конфиденциальная информация.

  

            — Вы говорите, что к 19 января оценка может и не быть завершена? В таком случае когда у оценщиков крайний срок предоставить вам результаты своей работы?

— Нет никаких крайних сроков. Это рабочий процесс.

  

            — А на сегодняшний день говорить о предварительных или промежуточных итогах оценки компании можно?

            — Думаю, что пока преждевременно вести об этом речь.

  

            — На пресс-конференции компаний-оценщиков Евгений Нейман заявлял, что к оценке ЮКОСа будут привлекать подрядчиков для выполнения работ. Что это за фирмы и берут ли оценщики консультации у Ernst&Young?

            — У компаний, входящих в состав консорциума, также имеются свои субподрядчики, основные функции которых, учитывая крайне сжатые сроки на инвентаризацию и оценку, — в первую очередь обеспечивать сбор исходных данных и инспекцию объектов. Выбранный нами консорциум состоит из хорошо себя зарекомендовавших и известных российских компаний. Насколько мне известно, иностранных консультантов у оценщиков нет.

  

            — Как проводится оценка? Оцениваются ли отдельно переработка, сбыт, добыча, непрофильные активы или же она проводится в общем порядке, если можно так сказать?

            — Оценка проводится в соответствии с графиком рассмотрения результатов оценки комитетом кредиторов.

  

            — Я правильно поняла, что порядок оценки активов указывают кредиторы?

            — Нет, это решают оценщики.

  

            — А как обстоят дела с оценкой зарубежных активов ЮКОСа?

            — По части зарубежных активов компании оценка идет.

  

            — Будет ли оцениваться и сам бренд компании или за всю историю так называемого «дела ЮКОСа» он приобрел плохую репутацию?

            — Видимо, вы хотели спросить, будет ли оцениваться товарный знак ЮКОСа? При ликвидации компании ее товарный знак также ликвидируется.

  

            — Если после оценки компании выяснится, что стоимость ее активов гораздо больше, чем требования кредиторов, будете ли вы вводить процедуру финансового оздоровления?

            — Оценка активов — это не продажа имущества. Начальная цена имущества, выставляемого на торги в случае банкротства, устанавливается на основании оценки, определенной независимым оценщиком.

 

            — И, как я понимаю, цена эта, в зависимости от спроса, может увеличиться или уменьшиться. Так вот, если гипотетически предположить, учитывая, что на основные активы ЮКОСа претендуют две госкомпании — «Газпром» и «Роснефть», что в результате торгов их стоимость увеличится и в итоге ЮКОС сможет расплатиться со всеми долгами, — у него есть шанс на выживание?

            — Банкротство — это принудительная ликвидационная мера. Решение суда о несостоятельности и введение процедуры конкурсного производства — это именно решение о принудительной ликвидации компании. Сейчас идет процесс оценки, и только по завершении его мы можем точно сказать, как и когда будут проходить торги и какие шансы существуют у тех или иных претендентов на покупку активов ЮКОСа.

  

            — По мнению аналитиков, приостановить процедуру можно в любой момент. При условии, что между «Роснефтью» и ЮКОСом будет заключено мировое соглашение. Другими словами, если ЮКОС согласится передать «Роснефти» контрольный пакет, то вопрос о банкротстве будет закрыт. Такой вариант на самом деле возможен?

            — Приостановить процедуру банкротства или ее прекратить можно и без мнения аналитиков. Как это сделать, подробно описано в положениях закона о банкротстве, а лучше — в комментариях к нему. Что касается мирового соглашения, то решение принимают большинством голосов от общего числа голосов конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, в том числе и компании «Роснефть» как одного из конкурсных кредиторов.

  

            — Эдуард Константинович, а как будут проходить сами торги? Какова процедура приема заявок? Какие временные рамки прописаны регламентирующими документами? Будет ли продано имущество ЮКОСа на аукционе или победитель (группа победителей) определен заранее?

            — Торги — это всего лишь форма реализации имущества, которой предшествуют подготовка и организация продажи. Важность этих функций подтверждается законом о банкротстве, в котором около двух десятков норм, касающихся степени подготовки к продаже. Так, например, в случае банкротства к подготовке продажи относятся и охрана предприятия, и принятие мер по сохранению его работоспособности — то есть все, что влияет на цену продажи. В соответствии с законом арбитражный управляющий выступает в качестве организатора торгов, разрабатывает Положение о порядке организации торгов. Он обязан опубликовать сообщение о продаже в официальном, определенном Правительством РФ издании. В опубликованном сообщении будет дана информация, интересующая прессу, любопытных и желающих участвовать в аукционе.

  

            — То есть раз вы будете разрабатывать Положение о порядке организации торгов, соответственно, вам и решать, кто станет победителем? Я правильно поняла?

            — Только в процессе торгов будет решено, кто станет победителем. Я только лишь закреплю своей подписью, как того требует закон о банкротстве, соответствующее решение и акт о купле-продаже.

  

            — Простите за, может быть, неожиданный вопрос: ваша нынешняя работа — банкротство некогда самой крупной российской нефтяной компании — приносит вам удовольствие?

            — Работа должна приносить удовлетворение. Удовольствие человек получает от другого.

  

            — В канун новогодних праздников и Рождества позвольте от себя лично и от коллектива «Газеты» в целом поздравить вас с наступлением 2007 года и пожелать здоровья вам и вашим близким, а также простого человеческого счастья.

            — Со своей стороны, тоже хочу от всей души поздравить журналистов и читателей «Газеты» с Новым годом. Журналистам хочу пожелать всегда иметь возможность писать объективно, а читателям вашего издания начинать день именно с вашей газеты.

 

СПРАВКА
Эдуард Константинович Ребгун.
Родился в 1947 году.
В 1998-м выступил соучредителем некоммерческого партнерства "Банковские арбитражные управляющие". В 1998-1999 годах был конкурсным управляющим ЗАО "Юнистрой", в 1999-2000 годах - ОАО "Московский желатиновый завод". C 2000-го назначен конкурсным управляющим Мосбизнесбанка. С 2001 года - гендиректор консалтинговой компании "Бизнес-лоция", сопровождающей, в частности, деятельность конкурсного управляющего банка "Диалог-Оптим". До 2005 года - член некоммерческого партнерства (НП) "Союз менеджеров и антикризисных управляющих". С июля 2005-го - конкурсный управляющий торговой компании ООО "Лиард Строй". В настоящее время председатель Палаты антикризисных управляющих, член НП "Саморегулируемая организация арбитражных управляющих при Торгово-промышленной палате РФ". Весной 2006 года назначен арбитражным, а в августе конкурсным управляющим НК "ЮКОС".

21.12.2006 Газета «Газета», ИРИНА КЕЗИК